Безрассудная страсть - Страница 22

Они поднялись наверх, Никола показала Жезине свою спальню, ванную и уже хотела оставить ее, но та задержала Николу.

— Что вы так спешите? Грегор, как обычно, привез нас слишком рано. Я порой шучу, говоря ему: «Ты и на свои похороны явишься на полчаса раньше!» Не уходите! Я сейчас приду, и мы поговорим, пока я буду колдовать над лицом.

— Как вам будет угодно!..

Когда Жезина вышла из ванной, она села перед зеркалом за туалетный столик и начала вершить макияж, доставая из косметички всевозможные баночки-скляночки, флакончики и прочие принадлежности. Не произнося ни слова, сосредоточив внимание на чудодейственной процедуре, она наложила сначала увлажняющий крем, затем распылила пульверизатором тонирующий лосьон, помассировала тыльной стороной ладони щеки и подбородок, наложила тени, подвела ресницы — и только после этого, глядя на отражение Николы в зеркале, с легкой улыбкой, с хитрецой сказала:

— Знаете, я до сих пор заинтригована этой утренней сценой в баре «У Пьера». Нас с Грегом туда затащили эти два типа, которых мы повстречали в отеле, они уверяли, что «У Пьера» блюда из плавленого сыра с белым вином — лучшие в мире по своим вкусовым качествам. К слову, это не так. Мне доводилось пробовать и лучше. Так что вас привело туда? Тоже интерес к блюду из плавленого сыра? Или это тот симпатичный молодой человек назначил вам встречу там?

Никола почувствовала, как кровь схлынула с ее лица.

— Я… просто… Нет, он не…

Жезина повернулась на пуфике.

— Дорогуша! Я не собираюсь ябедничать на вас Курту! Как вы могли подумать такое?! Я прекрасно понимаю, раз уж ему не по душе, что этот мальчик Дурер пялит на вас глаза, то от вашего нового ухажера он и подавно не будет в восторге. Да, здоровый, сильный, но мужлан, — вовсе не тот человек, который бы соответствовал стандарту Тезижей. Поэтому, конечно, мой рот будет на замке! От меня Курт не услышит ни слова!.. Впрочем, подумать только! — произнесла Жезина, вновь повернувшись к зеркалу и продолжая заниматься макияжем. Она издала смешок, как будто удивляясь собственной глупости. — Я представляла себе, что вы такая паинька, ни в чем и никогда Курта не ослушаетесь! И вдруг узнаю: вы не только тайную связь завели, но и выступаете под чужим именем! Как это? Николь?.. Нет, Никола, да?.. И как вы были недовольны, что вас увидели!

Никола уже минутой раньше сообразила, что объяснение утренней сцены (пусть и неправильное), которое дает Жезина, в целом устраивает ее.

— А я думала, что вы не узнали меня. Поэтому и не осталась. Но с тем молодым человеком у меня ничего нет! Я пила кофе «У Пьера». И он подсел ко мне за столик. Завязался разговор, и…

— И когда он спросил, как вас зовут, вы, мудрый ребенок, назвались чужим именем, чтобы отвязаться от него, да? Лучше не придумать! Я вряд ли бы так быстро нашлась. Если захотите встретиться с ним еще раз, меня не стесняйтесь! Курт ничего не узнает. — Легким движением Жезина нанесла пудру на лицо. Подушечками пальцев провела по векам, потом вытерла руки о носовой платок, вынутый из сумочки. И ужаснулась, увидев, как она его испачкала.

— О, посмотрите, что я наделала! А запасного не захватила… Как же мне теперь быть?.. Вы не выручите?

Никола выдвинула ящик комода.

— Конечно! О чем речь? Выбирайте любой!

— Вы очень любезны! — Жезина взяла платок и взмахнула им, показывая тем самым, что она готова спуститься вниз.

Когда они присоединились к гостям, большая их часть уже прибыла на виллу. Как только все были в сборе, они расселись по машинам и направились на набережную.

Луна еще не взошла, и озеро черным шелком колыхалось перед ними.

Для Николы поездка к французскому берегу показалась слишком короткой. Измученная переживаниями, она хотела, чтобы это путешествие никогда не кончалось и чтобы ей не нужно было с веселым видом вести легкий разговор с малознакомыми людьми, развлекать их, приноравливаться к ним, быть… Дианой.

Казино, в которое прибыли гости Курта, было обычным заведением подобного рода. Его двери всегда открыты для любителей поесть, попить, потанцевать, перекинуться в картишки (немало здесь и серьезных игроков — завсегдатаев столов). Все эти охотники за удовольствиями собирались в монолитную интернациональную группу на ночь, а под утро вновь разбредались — кто куда.

Никола танцевала с Гансом, Грегором Сильбером, Куртом (всего один раз) и двумя американцами. Разместились гости Курта за длинным столом, во главе которого находился сам Курт, а на противоположном конце в качестве хозяйки — Никола. По правую руку от Курта — преимущественно в мужской компании — сидела Жезина, как всегда элегантная, веселая, пользующаяся всеобщим вниманием.

Пили за грандиозный успех торговой конференции, организованной Куртом. Потом Курт — к замешательству Николы — провозгласил тост: «За нашу хозяйку — Диану!» То и дело ярко загорались вспышки фотоаппаратов. Позже стали продавать и снимки. Никола с удовлетворением заметила, что на снимках она не была похожа на себя. Фотограф, конечно, снял и Курта — как одного, так и с Жезиной. Никола поинтересовалась, сколько стоит фотография Курта, где он запечатлен один.

— Три франка, мадемуазель.

— Я возьму ее.

Она заплатила за снимок и положила его в сумочку — вряд ли ей удастся заполучить другую фотографию Курта.

Позже он подошел к ней, взял за руку.

— Я хочу поставить на твое имя в партии за столом. Грегор Сильбер сделает то же самое на имя Жезины. Посмотрим, у кого будет больше выигрышей.

После краткого периода везения обе попали в длинную полосу неудач — горки фишек без конца уменьшались под безжалостной лопаткой крупье. В конце концов Жезина вышла из игры с «прибылью» в несколько франков, а Никола оказалась в проигрыше. Когда Грегор отодвинул кресло Жезины — по предложению Курта, все они перед отбытием собирались пройти в бар, — она произнесла: